Глава 4. Тайна “графа Хвостова”
После того, как “с дворов свезли лодки”, в поэме появляется единственный реальный исторический персонаж, современник Пушкина:
Граф Хвостов,
Поэт, любимый небесами,
Уж пел бессмертными стихами
Несчастье невских берегов.
Много перьев и копий сломано по поводу подлинной роли этой фигуры в поэме.
“Образ Хвостова — обозначение духовной пошлости николаевского Петербурга. За духовным убожеством этого пиита стоят и Булгарин, и Уваров, и другие гонители Пушкина, представители обыденного распорядка петербургской жизни, распорядка, который погубил Парашу и Евгения, погубил декабристов и, пройдет лишь еще немногим более трех лет, погубит и Пушкина,” — это пример прямой трактовки образа Хвостова пушкинистом Ю.Боревым. “Основные эстетические категории”, Издательство “Мысль”, 1960 г.
Встречаются и попытки с претензией на глубину осмысления:
“Видимо, иронический тон посвященных Хвостову строк пушкинской поэмы является и ответом на его пошло-сентиментальные и беспомощные стихи, обращенные к Пушкину, и указание читателю на то, что “опередивший”, “обскакавший” “Медного Всадника” своими виршами о петербургском наводнении граф реально никак не осветил, не разрешил, а лишь опошлил трагедийную тему.”
Так понимал роль графа Хвостова в поэме именитый пушкинист Ю.Оксман в дополнительных комментариях к “Неизданным письмам к Пушкину”, в которых он же и признается в бессилии официальной (сплошь еврейской) пушкинистики проникнуть в тайну второго смыслового ряда рассматриваемого здесь фрагмента да и поэмы в целом:
“И все же включение Пушкиным этого иронически-пародийного пласта в трагедийную, философски насыщенную поэму остается загадкой, и функция этого четверостишия по отношению к общему замыслу поэмы остается для нас пока закрытой.”
Практически с ним соглашается и упоминаемый выше Ю.Борев, поднявший загадку появления графа Хвостова в поэме до уровня проблемы раскрытия второго смыслового ряда поэмы в целом.
“Слишком стройное, грандиозное, обдуманное здание сооружал Пушкин в этой самой зрелой своей поэме, чтобы позволить себе случайную завитушку — необязательные строки, высказанные по случайному поводу. В этом пункте «самая загадочная поэма» Пушкина остается особенно плотно занавешенной”.
В действительности же вся проблема “пушкинистов” — в неспособности понять “общий замысел поэмы”. Хвост — наиболее приметное внешнее отличие представителей животных различных видов от представителей вида “человек разумный”. Скорее всего введением в сюжет поэмы данного персонажа поэт хотел обратить внимание будущего читателя на доминирование в современном ему высшем обществе людей с животным типом психики.
Доказательством достоверности нашего предположения могут служить стихи Пушкина 1825 года о петербургском наводнении 7 ноября 1824 года (это наводнение было побудительным мотивом к написанию “Медного Всадника”), которые предшествовали написанию им насмешливой “Оды его сият. гр. Дм. Ив. Хвостову”.
Напрасно ахнула Европа,
Не унывайте, не беда!
От петербургского потопа
Спаслась «Полярная Звезда».
Бестужев, твой ковчег на бреге!
Парнаса блещут высоты;
И в благодетельном ковчеге
Спаслись и люди и скоты.
Существуют данные о том, что тогда от наводнения погиб тираж очередной книжки альманаха «Полярная звезда», издававшегося в 1823 — 1825 годах будущими декабристами А.А.Бестужевым и К.Ф.Рылеевым. Книжка была вновь отпечатана и вышла в свет в марте 1825 года. Хорошо видно, что в обращении к Бестужеву поэт пародийно использовал библейский рассказ о всемирном потопе, во время которого уцелел единственный праведник на земле Ной, по указанию Свыше соорудивший корабль-ковчег, на который поместил свою семью и по семи пар чистых и нечистых животных.
В альманахе писателей-декабристов наряду с известными деятелями русской культуры, принимали участие и эпигоны изящной западной словесности, к которым у Пушкина было резко отрицательное отношение. Отсюда и заключительная фраза: “Спаслись и люди, и скоты”.
Так поэт впервые, хотя и в шутливо-иносказательной форме, затронул вопрос различения животного и человечного строя психики в толпо-”элитарном” обществе.
Насмешка же над самим Хвостовым связана была с тем, что тот выступил с одой “На смерть Байрона”. Лорд Байрон при жизни был большой почитатель Древней Греции, причем романтизм английского поэта безуспешно пытался в современной ему Греции возродить идеалы древних жителей Эллады.
Певец бессмертный и маститый
Тебя Эллада днесь зовет
На место тени знаменитой,
Пред коей Цербер днесь ревет.
Это насмешливое обращение Пушкина к графу Хвостову, которого он с неподдельной иронией уподобляет Байрону и рекомендует ему взамен романтических словоизлияний по поводу “Свободолюбивой Греции” (в то время шла спровоцированная и не поддержанная реальными шагами западными политиками борьба греков с османским владычеством) отправиться туда самому.
Как здесь, ты будешь там сенатор,
Как здесь, почтенный литератор,
Но новый лавр тебя ждет там,
Где от крови земля промокла:
Перикла лавр, лавр Фемистокла;
Лети туда, Хвостов наш! сам.
Вам с Байроном шипела злоба,
Гремела и правдива лесть.
Он лорд — граф ты! Поэты оба!
Се, мнится, явно сходство есть.
Насмешливая Пушкинская ода Хвостову, сопровождаемая торжественно-ироническими примечаниями, была одновременно пародией на отмирающий жанр риторической оды XVIII века. Современному читателю трудно представить её злободневно-литературный характер. Только что лицейский товарищ Пушкина Кюхельбекер выступил со статьей “О направлении нашей поэзии”, в которой призвал вернуться к традиционному жанру риторической оды. Этим и было вызвано пародийное использование Пушкиным отдельных комически звучавших выражений, получивших потом общепринятое название “хвостизмов”, над которыми так потешался поэт и его друзья и которыми пользовались не только представители одописи, но и “передовые блюстители словесности”, тот же Кюхельбекер и Рылеев. Строка «Где от крови земля промокла» с последующей рифмой «Фемистокла» пародирует рылеевские строки из стихотворения «На смерть Байрона». Чтобы резче подчеркнуть безвкусное и кричащее несоответствие всей этой архаичной риторики личности и творчеству Байрона, Пушкин и приравнивает к нему Хвостова, предлагая последнему выступить в качестве достойного преемника английского романтика.
По нашему мнению, Пушкин, в силу особого строя своей психики (имеется в виду его способность к расширению сознания) воспринимал во внелексических формах образы социальных явлений глобального уровня значимости, недоступные восприятию массового сознания, и в поэтической форме доносил их до современного ему и будущего читателя. Если этого не понимать, то “функция четверостишия (с графом Хвоствым) по отношению к общему замыслу поэмы” так и останется неразгаданной.
Попробуем описать в современной лексике то, что в поэме дано в поэтических образах. Если образно представить постоянное информационное обновление общества в пределах биосферной и социальной обусловленности как однонаправленное течение информационного потока (см. Рис.2), то, условно говоря, скорости информационного обновления у правого и левого “пределов-берегов” такого потока будут разные, их соотношение будет определять логику поведения общества, а значит и его тип психики в конкретных исторических условиях.
До тех пор, пока скорость информационного обновления у “правого берега” (эталонная частота биологического времени) превышает скорость информационного обновления у “левого берега” (эталонная частота социального времени) в обществе доминирует животный тип психики т.е. имеет место “несчастье невских берегов”, который и воспевал бездумно граф Хвостов. После изменения соотношения эталонных частот, когда “левый” и “правый” берега как бы меняются местами, в обществе постепенно, в процессе смены поколений, начинает доминировать человечный тип психики.
Причем, период времени, в процессе которого скорости течения у обеих “берегов” сравняются, а затем течение “реки времени” как бы изменяет направление на противоположное (происходит замена левого “берега” на правый), судя по образам поэмы, должен быть отмечен ужасными потрясениями, результаты воздействия которых люди со “смятенным умом”, т.е. неспособные своевременно освобождать свою психику от устаревших стереотипов и видеть общий ход вещей, выдержать не в состоянии.
